Константин Меладзе: «Никакого другого гражданства, кроме украинского, у меня никогда не было»

О НАЦОТБОРЕ «ЕВРОВИДЕНИЯ»

- Чтобы задать этот импульс, ничего особенного придумывать было не нужно. Надо было спокойно, прагматично и скрупулезно отслушать некоторое количество артистов. Потом поговорить с этими артистами. И в прошлом году, и в этом я лично встречался со всеми претендентами и оговаривал с ними все вопросы – и творческие, и организационные. Я являюсь гарантом того, что конкурс проходит по прозрачным и всем понятным критериям. Это нужно для того, чтобы артисты поверили в эту площадку и поняли, что здесь могут уживаться совершенно разные жанры. В этом, я думаю, главное отличие нацотбора от других телешоу в Украине.

Поэтому у нас миссия двойная. Во-первых, мы хотим выявить наиболее сильного участника, который достойно представит нашу страну на «Евровидении». Мы делаем, так сказать, рентгеновский снимок – рассматриваем исполнителей со всех сторон, изучаем, тестируем их на публике. Вторая миссия – культурологическая, музыкальная. Мы даем возможность показать себя тем артистам, которым непросто попасть на ТВ и радио. Некоторые из них, возможно, выступают на полупрофессиональном уровне, но делают при этом удивительную свежую музыку. В этом году их даже больше, так как расширилось число участников.

БЫВАЛИ ЛИ РАЗНОГЛАСИЯ С ОРГАНИЗАТОРАМИ НАЦОТБОРА?

- Разногласий не было, и быть не могло. Я музыкальный продюсер конкурса, и никто надо мной не довлеет, не влияет на мой выбор. Хотя решения принимаю не сам, а коллегиально с командой, которая работает над этим проектом. При этом я тщательно и по многу раз прослушиваю песни. Я не функционер и не бездушное сито. Я пытаюсь услышать песню, прошу что-то в ней улучшить. Это кропотливая работа, которая длится четыре месяца. Мы начали собирать заявки 1 сентября 2016-го, а закончили после новогодних праздников. Старались никого не обидеть и по абсолютно четким критериям определить, брать песню или нет.

ОБ ОЦЕНКАХ ЖЮРИ

- В жюри и в прошлом году, и в этом находятся люди, которые блестяще выступили на «Евровидении». Это не просто известные артисты. Они уж точно знают, что надо, чтобы хорошо представить страну на конкурсе. Джамала меньше года назад все это испытала на себе. Она не может ошибаться. Все, что она говорит, конкурсантам надо принимать как действительно полезный совет. Данилко дает свою качественную оценку, просто в другом ракурсе. При таком всестороннем рассмотрении, плюс голосование публики, мы и получаем результат – выигрывают те, кто объективно лучше готов к финалу.

ИЩЕТ ЛИ СЕБЕ НОВЫХ ПОДОПЕЧНЫХ?

- Полноценным, так сказать лобовым, продюсированием я в своей жизни уже назанимался. Брать какие-то проекты под ключ я сейчас не могу. У меня иногда проскакивают мысли об этом, но я их гоню прочь – у меня очень много текущей работы. У меня сейчас четыре проекта, и все эти артисты – важные для меня люди, я хочу уделять время им. А ведь я еще время от времени занимаюсь телепроектами, кино, мюзиклами.

О ШОУ ТАЛАНТОВ

- Талант-шоу очень разные, хотя со стороны кому-то могут казаться одинаковыми. Есть прикладные — они ведут к появлению творческой единицы, которая будет после телеэфиров перспективным артистом. А есть талант-шоу, которые заканчиваются вместе с окончанием телеэфиров. Я занимался и теми, и теми. И понял, что если уж заниматься телепроектом, то лишь тем, который дает артисту потом реальную жизнь и шанс стать звездой.

О ЦЕРЕМОНИИ «ГРЭММИ»

- Я вчера пытался ее смотреть. Заснул где-то минут через сорок после начала. Это, пожалуй, главное, что я могу сказать об этой церемонии. Многие отмечали как особенность «Грэмми» в этом году некое исключительное добродушие, слезы, Адель сломала граммофон, чтобы поделиться с Бейонсе… Это все здорово и трогательно, и я даже допускаю, что моментами это искренне.

Но, по сути своей, шоу-бизнеса не может быть без конкуренции, обид, борьбы и здоровой зависти. То, что мы видим на картинке – хорошо расписанный и блестяще сыгранный сценарий. Американцы и в обычной жизни со всеми здороваются, всем улыбаются, но внутри у них – борьба. У артистов – борьба за места в хит-парадах, за публику, за те же «Грэмми». Поэтому не нужно обольщаться. Конкуренция – нормальное явление для шоу-бизнеса. Двигатель прогресса, как принято говорить.

Почему я уснул? Не было там ничего такого, что растрогало бы, заставило пустить слезу. А может, я просто уставший был. Безусловно, были отменные образцы музыки. Но, поверьте, мне куда больше интересно то, что происходит в нашей стране. Меня это гораздо больше трогает, я больше за это болею. Когда я разбираюсь с происходящим в украинской музыке, я точно не засыпаю.

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ НА УКРАИНЕ

- Давным-давно, когда еще был мир, дружба и так далее, я написал песню «Иностранец». Если послушать ее текст, можно заметить, что я во многом предвосхитил происходящее сейчас. Я уже много лет работаю с людьми, которые, так уж вышло, представляют разные страны. Это украинцы, россияне, латыши, эстонцы, литовцы, казахи, белорусы, есть даже венгерка. Я говорю о гражданстве, а не о национальности.

О ГРАЖДАНСТВЕ

- Я живу в Киеве. Никакого другого гражданства, кроме украинского (а до этого, как у всех тогда, советского), у меня никогда не было. Я жил в Николаеве в 1991 году, Советский Союз развалился, я получил украинский паспорт.

Дети мои тоже живут в Киеве. Мама, папа, брат, сестра, племянники, племянницы – в Москве. И таких, как я, в Украине немало. Родился в Грузии. Песни мои популярны на всем пространстве бывшего СССР – популярны еще с тех времен, когда и в страшном сне не могло присниться то, что происходит сейчас.

Вот так и живу. Это все, что я могу вам по этому поводу сказать.