Ольга Арефьева и Ковчег - новый альбом "Ангел и девочка"

26 марта 2017 в московском ЦДХ состоится презентация нового альбома Ольги Арефьевой и группы «Ковчег» — «Ангел и девочка».

Два альбома подряд были обещаны слушателям. Музыканты Ковчега не замедляют темп: следом за «Глиной» интенсивно идет работа над вторым диском: «Ангел и девочка».
В нём две параллельных линии: Девочка с её непростым земным бытием и легкомысленный Ангел-шалопай. Его существование — полеты с любимой космической кошкой Моа-Моа и отношения с Высшим Начальством. А вот Девочке на Земле пришлось явно нелегко. В конце сказки они, невзирая на разницу в масштабах, берутся за руки и уходят вдаль под мантрическое кружение странной фразы: «ждите весны и целуйте собак, ангел сметаны, ты ближе на год».
Музыканты поделились секретом, что сначала рабочими названиями двух альбомов были «Оптимизм» и «Депрессняк». И если вгоняющая в мороз по коже «Глина» — это «оптимизм», то чего же ждать от «депрессняка»?
Альбом «Ангел и девочка» получился с фирменной горько-сладкой арефьевской приправой сна и яви, чуда и обыденности. Начиная с «Моа-Моа» музыка и поэзия вовлекает путешественника в круговорот тайны: формы и смыслы тянут с земли в ангельскую реальность.
Наиболее странная песня «Пирамида Хео» каким-то непрямым образом вызывает воспоминание о завязке фантастической книги Гурджиева:
«ЕГО БЕСКОНЕЧНОСТЬ, несмотря на ЕГО многолюбие и всепрощение, был принужден выслать Ангела в одну из дальних трущоб Вселенной, а именно, в солнечную систему «Орс», которую тамошние обитатели называют просто «солнечной-системой»».
Песня «Полночь в Поднебесной» проносит нас сквозь пустынные города в мире, в котором сдвинута ось. Но этот мир не погиб: ради его спасения поднимается дева Жанна Д’Арк: «Я иду не на пир, а на бой, кто любит меня — за мной!».
«Птица серая» — блюз тотального одиночества, когда родная стая, улетевшая на метафизический юг, бросила серого подранка замерзать на несовершенной безвыходной Земле.
В комнате без стен разворачивается в совершенно неожиданную сторону песня-нерв «Мебель».
На перроне утонувшего во времени вокзала города N продаётся боль на любой вкус и цвет. Чёрное пальто из страшной сказки Петрушевской тянет пустые рукава от тёмного угла, но героиня успевает зажечь последнюю спичку. У смерти вырвали добычу, доктор успел включить пульс!
Но корабль несёт на палубе только дождь, из тёмного города-мистического двойника Бугульмы приходят письма, которые никто не читает, и они скользят в грязи под подошвой ботинка. Никуда не летит «Команда Грусть» — летучий космический голландец со спившейся командой матросов-пилотов и пьяным капитаном. Корабль, пожалуй, более жив, чем мёртв, но команда превратилась в скелеты. Мир на нуле, вокруг неизвестность, диковинные широты безымянны — команда пьяна смертным сном Майи.
«Никто не умер, никто не ожил» — возможно, кульминация, уровень, когда безысходность превращается в глоток воздуха. И болеутоляующая, омывающая мёртвых «Помяните её» — возможно, посвященная Янке. «Её огонь превращает золу в дрова, дрова в дерева»… 
Поклонники Ольги — маги-одиночки, а не загипнотизированная толпа. И они — больше семья, чем многие другие, внешне объединенные в тусовку. Ведь чтобы выстоять в чуждом окружении, найти и поймать свою волну — надо уже быть кем-то. Так что поклонники Арефьевой — те, кто прошли квест, обошли драконов, проявили и интеллект, и чутьё, и самостоятельность мышления. Благодаря интернету, объединяющему одиночек в самых разных уголках мира по признаку сознания, мы вместе. Хотя и расслоены по причине крайнего индивидуализма. От нас не услышишь слаженного однообразного хора заимствованных мнений. Разброс наших оценок и пристрастий фантастический. Но Ольга обладает десятком лиц, с удовольствием живет минимум девять кошачьих и одну лисью жизнь одновременно. Пусть полюса её бурного творчества настолько широко разнесены, что трудно поверить, что они все принадлежат одному Автору, их роднит нечто нематериальное. Уровень вибраций.
Альбомы живут давно уже не на дисках. Они — в колебании воздуха, кабельных сетях, в сигналах интернета и на флешках. Но и там — не они — а пока ещё запакованное в символы переживание. Процесс же их прочтения — алхимический, результат зависит от слушателя и его способности к резонансу не меньше, чем от создателя.