Рецензия на фильм «Побочный эффект»: Страшные грибные сказки Дома на Набережной

Мистический триллер «Побочный эффект» вышел в российский прокат 5 ноября 2020 года. Режиссёр: Алексей Казаков. В ролях: Александра Ревенко, Марина Васильева, Семён Серзин.

Архитектор Андрей тяжело переживает семейную драму. Некоторое время назад он и его жена Оля подверглись нападению отморозков, вследствие чего у нее произошел выкидыш. Теперь женщина не может общаться с ним так же беззаботно, как прежде, и наотрез отказывается посещать семейного психолога.

Лихорадочные поиски выхода приводят Андрея в небезызвестный Дом на Набережной, где базируется квартира-офис знахарки Мары. Кудесница обещает стереть Ольге память о пережитом горе посредством одной несложной манипуляции. Взамен пара должна поселиться в квартире Мары и ухаживать за ее экспериментальными грибочками, в которых она души не чает. Колдовство срабатывает быстро, но вскоре Оля начинает погружаться в кошмар похлеще устраненного.

Режиссерский дебют сценариста «Горько!» и «Самого лучшего дня» Алексея Казакова относится к довольно редкому в наших широтах поджанру постхоррора. Отличительной чертой таких фильмов является желание режиссера не столько напугать, сколько выбить зрителя из зоны комфорта, помочь погрузиться в неожиданные сюжетные и визуальные решения и напряжённо размышлять об их функции. Проблема реальности (или же, напротив, ирреальности) происходящего отходит при этом на задний план, уступая место чистому психологизму.

Попытка проанализировать «Побочный эффект» с точки зрения типичного ужастика имеет право на существование, но ею отнюдь не будет исчерпываться все богатство использованных в фильме приемов. Итак, в наличии дом с многочисленными скелетами в шкафу, которыми здание по адресу Серафимовича, 2 действительно может «похвастаться». В качестве идеального монстра использован главный персонаж русских страшных сказок баба Яга, с которой с самого начала себя ассоциирует Мара. Вполне оправданно и желание Алексея Казакова использовать самые удачные наработки отечественных фильмов ужасов. Заметны, например, прямые заимствования из «Конверта» Владимира Маркова, к изящному финал которого, казалось бы, начинает двигаться в определенный момент и «Побочный эффект», но резко сворачивает куда-то в сторону

Но главный кошмар заключается не в арсенале проверенных страшилок, а в том, что героям-хипстерам оказываются не по зубам серьезные культурные коды. Работая в таком почти сакральном учреждении, как «Гильдия храмоздателей», Андрей совершенно холоден к религии («Воистину работает!», - говорит он о чарах Мары). И он не одинок, ведь обратиться к экстрасенсу ему изначально посоветовал коллега. Не лучше себя проявляет и Ольга, которая, попав в напичканную раритетами заветную квартиру, не испытывает перед ними никакого священного трепета, а ведет себя как дикарка, прыгая с радостными воплями на массивной кровати.

Казалось бы, наказание за нарушенные границы и духовную несостоятельность неминуемо, однако в зыбком пространстве постхоррора и эти зрительские ожидания не оправдываются. Заявляя о желании стереть память, Андрей с Ольгой и без того похожи на манкуртов, у которых нет даже мало-мальски оформившегося представления о прошлом. Неудивительно, что личная память уступает место памяти исторической (которая, как известно, в нашей стране весьма травмоопасна) и архетипам коллективного бессознательного. Чуждые православному миросозерцанию герои буквально сваливаются в плен языческих представлений. Именно так можно трактовать и их грибные трипы в параллельный мир и жутковатую сцену крещения ведьмы «во имя отцов и сынов», в которой время как бы начинает течь в обратную сторону к архаическим дохристианским обрядам.

Однако и здесь окончательно расставить все по своим местам так и не удается. Мару никак нельзя отнести к категории традиционных злодеев, поскольку названа она по имени славянской богини смерти, обладающей двоякими функциями. Именно поэтому героиня фактически расщепляется на две сущности и пытается проверить на Андрее справедливость утверждения Фридриха Ницше - «то, что нас не убивает, делает сильней».

В конечном итоге «Побочный эффект» оставляет больше вопросов, чем ответов. Однако один важный ключ его создатели все же для нас припасли. Другое название «Побочного эффекта» отсылает нас к предтече постхорроров 1973 года «А теперь не смотри» Николаса Роуга. Так что перед нами – вольная киноадаптация венецианского карнавала смерти, пересаженного в самый центр изнемогающей от собственной серости современной Москвы