«Король и шут» сыграл «10 лет спустя» в двух актах
Концерт группы «Король и шут» «10 лет спустя» состоялся в ДС «Лужники» 28 апреля. Поскольку коллектив представлял две части своей зонг-оперы «Todd», выступление было выстроено по принципу театрального действа и разделено на два акта.
Около восьми вечера открылись кулисы, раздался бой старинных уличных часов и зазвучало атмосферное «Интро», плавно перетекшее в песню «Добрые люди» из первой части «Todd» «Праздник крови». На экране мелькали унылые силуэты нищих и бродяг – героев этой песни. Экспрессивно поприветствовав зал, вокалист Михаил «Горшок» Горшенев перешел к «Королю и шуту», после которого уточнил: «Я с вами поздоровался? Прекрасно! А теперь с вами поздоровается Дагон из Финского залива». Пока Горшенев исполнял заявленную песню, над ним нависал багровый закат. «Охотник» сопровождался беспорядочно снятыми видами ночного леса, а, слушая «Фокусника», зрители созерцали фотографии участников группы в образах революционеров.
Песням из первой части зонг-оперы «Todd» Горшок предпосылал крайне развернутые театрализованные комментарии. «Судья сидит высоко. Он практически мэр Лондона. Его никак не убить!» - выкрикнул он перед «Праздником крови». «Я уже сказал, что Судью никак не убить, - продолжил Горшенев перед «Смертным приговором». – К тому же за убийство неизбежно светит реальный срок. Но Судью необходимо убить! Это такой отморозок, который просто лишен понятий о том, что такое дом и семейное счастье. Когда-то вместе с Мясником Судья оттяпал у несчастного цирюльника Тодда 100 метров жилья».
Сплясав ска под «Дурака и молнию», Горшок решил сосредоточиться на «темных пятнах» биографии самого Суини Тодда. Перед «Каторжником» он произнес такую речь: «Пришло время – и Цирюльник откинулся после заключения. В то время каторжников ссылали из Англии в Австралию. Можно только догадываться, что ему пришлось пережить на обратном пути. Согласно легенде, Тодд был осужден на 20 лет, однако после десятилетней отсидки он вновь оказался в Лондоне. Какими судьбами это случилось, непонятно до сих пор».
«Похороны панка» «Король и шут» использовали как повод помянуть Курта Кобейна, Андрея «Свина» Панова и других панк-музыкантов, чьи изображения мелькали на экране. «Джокер» позволил Горшку поразмышлять о природе этого карточного феномена, который «по всем религиозным проектам, оказывается в итоге дьяволом или сатаной». В песне «Мастер приглашает в гости» Горшенев оценил по достоинству мастерство гитариста Якова Цвиркунова и пустился в пикантные воспоминания: «Яков, как всегда, на высоте! Когда я в молодости работал ресторатором в Эрмитаже, я тоже любил забираться на высоту. После долгого сидения там возникала одна проблема – начинали болеть яйца! Даже не болеть, а им становилась щекотно. Это ужасно!» С Цвиркунова Горшок переключил свое внимание на клавишника Павла Сажинова, у которого как раз был день рождения. Поздравив «Паулюса», певец похвалил его за красивые «арийские» глаза. Первое отделение завершилось «Хардкором по-русски». Извинившись за вынужденную паузу, Горшок громогласно возвестил: «Антракт, негодяи!»
Второе отделение открыл Александр «Ренегат» Леонтьев с сольным номером «Смерть на балу» из второй части зонг оперы «Todd» «На краю». Затем инициативу в свои руки взял Илья Черт из группы «Пилот», который в двух песнях пел за Судью. В финале появился Михаил Горшенев, который торжественно объявил об убийстве Судьи. «Ты знаешь о том, что твой герой редкостный подонок?» - лукаво поинтересовался Горшок у Черта. «Обычно я оказывался по ту сторону стола, и допрашивали меня, а не я, - парировал тот. – Так что спасибо за то, что хоть раз в жизни позволил мне почувствовать себя прокурором и отыграться. Месть моя будет сладка!» Прощаясь, Илья Черт тоже поздравил Павла Сажинова, отметив его «блаженную нирваническую улыбку».
«Тринадцатую рану» Горшок исполнил а капелла и подчеркнул, что она написана на древнерусском языке и не имеет никакого отношения к жителям Львова, которые даже киевлян считают москалями. Экскурс в смутные послереволюционные времена завершился сыгранной в стиле хардкор песней «Шар голубой» из фильма «Юность Максима». Поклонников еще ждал небольшой акустический блок, состоящий из песен «Медведь», «Северный флот» и «A.M.T.V.». Во время этого камерного сета Александр Леонтьев извинился за измененное состояние сознания, в которое его и других музыкантов вогнало празднование дня рождения Павла Сажина, завершив свою пламенную речь слоганом: «Пригнись Москва – Павлик гуляет!». А Михаил Горшенев, вдоволь наоравшись в «Марионетках» «панки, хой!», попрощался со зрителями балладой «Счастье».
Оглушительный топот поклонников вновь вызволил музыкантов на сцену. На бис прозвучали «Проклятый старый дом», «Мертвый анархист» и «Будь, как дома, путник» (с напутствием «Паша, будь!»). Покидая сцену, Горшок доверительно сообщил, что он уходит заниматься «важными анархическими делами», пожелав зрителям того же самого.
