Рецензия: документальный фильм «Поток. Bahh Tee & Zhara Music»
Первая серия документального сериала «Поток» вышла на Premier почти год назад. За это время многие успели про неё забыть, поэтому удивились появлению второй серии. Идея с нумерацией вообще пока себя не оправдывает - первый выпуск не связан со вторым ничем, кроме работавшей над ним творческой команды. Первая серия была посвящена продюсеру Юрию Бардашу и казалась откровенно запоздавшей. Хайп вокруг «Грибов», Луны и тем более «Нервов» давно схлынул, а про новые проекты Бардаша смотреть было неинтересно: у продюсера лучше получается, если он сначала делает, а потом рассказывает, но не наоборот.
Вторая серия - гораздо актуальнее. Она повествует о «кальян-рэпе» и людях, которые вывели этот жанр на вершины чартов. Можно было ожидать, что, подобно старой «Афише», авторы с некоторой безапелляционностью предложат своё объяснение популярности «кавказского вайба», однако формат кинодокументалистики продиктовал иное решение. В фильме нет аналитики, рассуждений о причинах и трендах, выводов - вместо этого зрителям предлагается погружение в атмосферу и обстановку, в которой создаётся кальян-рэп. В центре ленты - Бахтияр Алиев, известный как исполнитель Bahh Tee и основатель лейбла Zhara Music. Кроме его монологов, в кадр попадают рабочие моменты общения с артистами, записи музыки, продюсирования молодых подопечных... Одного из начинающих Баха учит, как правильно распределить «бюджет свидания», чтобы и девушку впечатлить, и не потратить всю скромную зарплату. Молодой музыкант просит вырезать свою фразу про 5 тысяч, но она остаётся в фильме.
К самому термину «кальян-рэп» его столпы сначала относились неодобрительно, но потом потихоньку смирились. В конце концов и кальяны, и их музыка предназначены для того, чтобы доставлять потребителю удовольствие. При этом Bahh Tee и другие подчёркивают, что сами придумали этот жанр с расслабленным речитативом и нежными припевами - а не позаимствовали на западе. Не хватает только выражения «чисто русский», которое смотрелось бы предельно иронично. Соучредитель Zhara Music Эмин Агаларов специально заявляет, что их лейбл открыт для любых национальностей, а обилие азербайджанских имён объясняет тем, что парни, ставшие костяком «Жары», дружили задолго до появления кальян-рэпа. Однако и среди новых артистов лейбла (их на «Жаре» называют «Суперсемейка») преобладают восточные типажи.
Съёмки фильма начались весной 2020 года, а потом приостановились из-за пандемии. Как ни удивительно, это пошло проекту на пользу, ибо позволило проследить процесс в развитии. В марте Баха и остальные полны планов, идей, расслабленно обсуждают первые случаи заражения коронавирусом в России, селят «Суперсемейку» в роскошный загородный дом, рассуждают о настоящем и будущем жанра, хвастаются спортивными тачками и рассказывают, что в Доминикане показателем успешности мужчины является не машина, а большой живот (HammAli радуется, что Navai соответствует критериям успеха и по нашим, и по доминиканским меркам). Потом планы приходится корректировать: Бахтияр Алиев даёт интервью по видеосвязи, рассказывая, что переболел COVID-19, лейбл учится работать удалённо, отменяя концерты и пытаясь заработать на стриминге. Bahh Tee предполагает, что вынужденный карантин положительно повлияет на продуктивность работы артистов над новой музыкой, однако реальность опровергает эти надежды. И вот уже амбиций и самоуверенности становится меньше, «Суперсемейка» съезжает из подмосковного дворца, а музыкант, так удачно распорядившийся весной пятью тысячами рублей, не оправдывает ожиданий продюсера и покидает лейбл. Бахтияр Алиев признаёт, что «уникальный жанр кальян-рэп» стал частью поп-эстрады, но намекает на разработку каких-то новых идей. А возможность сделать выводы авторы предоставляют зрителю.
