Давид Тухманов: “Сегодняшняя цензура, пожалуй, будет похлеще той, что была в советские годы”
Давид Тухманов 20 июля отмечает 75-летие. В преддверии круглой даты композитор дал эксклюзивное интервью корреспондентамInterMedia. Давид Фёдорович вспомнил самые яркие события своей творческой биографии и поведал о новых планах.
- Как планируете отметить юбилей? Будет ли в этом году юбилейный концерт?
- В этом году я не буду отмечать юбилей широко и шумно, у меня как-то нет настроения. В домашнем кругу посидим, отметим, конечно, но больших торжеств не будет.
- Вы вообще любите свои юбилеи, или вас приходится уговаривать организовать вечер, на котором вас бы могли поздравить коллеги?
- Обычно для этого нужно самому что-то подготавливать, тратить время, суетиться, а я не очень люблю подобные хлопоты.
- Оглядываясь на свою карьеру, видите ли вы что-то, что не удалось осуществить?
- Сегодня я жалею, что потерял много времени, не вполне реализовав свое академическое образование, и классической музыкой занялся только в более поздний период своей жизни.
- Вы продолжаете активно работать. Что в ваших ближайших композиторских планах?
- Последние годы я занимаюсь академической музыкой, классикой. Особенно меня интересует сейчас музыкальная драматургия, оперный жанр. И я собираюсь все свое оставшееся время посвятить именно этому направлению. Сейчас я работаю над оперным произведением, но называть его пока что не буду.
- Ваши произведения много лет звучат практически повсюду. Как обстоят сейчас в стране дела с защитой ваших авторских прав?
- Я не знаю, мне не дано этим заниматься. Чтобы вникать в эту ситуацию, нужно постоянно в этом вращаться. Я являюсь членом РАО, они собирают для меня авторские отчисления, но я не вхожу в правление этой организации, и мало что знаю об их работе и о теме защиты авторских прав у нас в стране. Как это обычно бывает - кто-то доволен авторскими отчислениями, кто-то - нет. Кто-то считает, что его произведения звучат, а на его благосостоянии это никак не отражается – проверить, что происходит на самом деле очень трудно, особенно, когда речь идет о маленьких произведениях, а не каких-то крупных репертуарных спектаклях, о которых всем известно. Если где-то публично исполнили какую-то песню, или использовали мелодию, то автору почти невозможно за этим уследить. Вот этим и занимается организация, и мне полагается доверять её добросовестности. Я не могу тратить на это свое время и предпочитаю заниматься исключительно своей творческой работой.
- Навредил ли интернет музыкальному бизнесу? С одной стороны, слушателю не нужно сейчас покупать пластинку, а достаточно нажать на кнопку в сети. С другой, многое в сети лежит без разрешения правообладателей. Как вы относитесь к этой ситуации?
- Конечно, это снижает для музыкантов возможности получения авторского вознаграждения. Интернет дает людям возможность не покупать пластинки, диски, а брать все это бесплатно. Понятно, что многие этим пользуются, так что для авторов неизбежно есть потери. Я не слишком хочу вдаваться в эту тему, мало в этом разбираюсь. Моя профессия - музыку сочинять. А ситуация с интернетом должна в первую очередь беспокоить продюсеров, ведь это они вкладывают деньги в музыкальные проекты, в артистов.
- Но ведь вы тоже когда-то занимались продюсированием. Вы ведь создавали собственные проекты – «Москва», «Электроклуб»…
- Это было очень давно и происходило совершенно в других условиях, когда продюсирование не было частным предпринимательством. Поэтому, чем бы я ни занимался, это ограничивалось чисто творческой работой и не имело никаких финансовых аспектов.
- Нет ли сейчас желания собрать какую-нибудь поп-группу? Или популярная музыка вас больше не интересует?
- Это - опять же – во многом организационная работа, а я этим не занимаюсь.
- Считаете ли вы себя одним из первых российских продюсеров?
- Если только с очень большой натяжкой. Потому что продюсер – это тот, кто совмещает и финансовую, и организационную сторону дела с творческим началом, а я в первую очередь сочинитель музыки, композитор, музыкант.
- Нужны ли вам для занятий музыкой какие-то особые условия – хороший инструмент, полная тишина, красивый пейзаж? Или профессионал может творить где угодно?
- Какие-то определенные условия мне, конечно, нужны. Я работаю в студии с компьютерными программами, музыкальными записями. Поэтому я работаю всегда в своем кабинете.
- Вы человек настолько непубличный, что многие думают, что вы постоянно живёте за границей. Развейте, пожалуйста, это заблуждение.
- Я действительно довольно много живу за границей - это связано с моими личными, семейными обстоятельствами, но часто бываю и в Москве, и в других городах России, поскольку моя работа целиком и полностью относится к отечественной культуре.
- В чём вы находите стимулы для продолжения работы и источники вдохновения?
- В желании создать хорошее произведение. Пока у меня есть такое желание, буду работать. Для этого требуется очень много усилий, стремлений.
- Что бы вы посоветовали молодым коллегам? Нужно ли им при создании песен ориентироваться на тенденции и чарты – или лучше прислушиваться к собственному сердцу?
- Я думаю, если у человека есть чувство, ощущение музыки, это главное. Правда, в наше время очень трудно отойти от влияния шоу-бизнеса в сторону независимого творчества. Мне кажется, что нынешняя молодежь развивается более самостоятельно, нежели в прошлом и находит свои пути к самовыражению, к карьере, к успеху.
- Вам удавалось работать в разных жанрах. Это шло от искреннего интереса к познанию чего-то нового или на разных этапах вас интересовала разная музыка?
- Конечно, в молодые годы очень хотелось попробовать себя в разных направлениях. Поскольку я получил очень хорошее музыкальное академическое образование, даже когда я стал работать в эстраде, сочинять песни, которые не требуют фундаментальных музыкальных знаний, тем не менее, я старался использовать имеющиеся возможности. Я вообще очень любил экспериментировать.
Кого вы считаете лучшими композиторами ХХ века?
- Лучшими композиторами ХХ века я считаю Прокофьева, Шостаковича и Стравинского.
- Вы успешный советский композитор, классик. Но вы ведь тоже страдали от цензуры и худсоветов. «Последняя электричка» шла к зрителю больше пяти лет, «День Победы» считали слишком легкомысленной песней для юбилея Победы…
- Цензура советских лет, конечно, была вещь очень плохая и тяжелая. Но надо разделить культурную цензуру и идеологическую. В ту пору цензура, безусловно, была идеологической, но нельзя сказать, что все было очень плохо - все-таки грамотность, общая культура были тогда гораздо выше. Вообще, даже в печатном деле тогда в книгах было значительно меньше опечаток. А сегодня цензуры совсем нет, никакой – ни идеологической, ни культурной. Никаких арбитров, которые бы способствовали улучшению продукции, следили за качеством того, что производится. Конечно, цензура – это всегда какой-то человек, на должности, со своим понятием, вкусом, и он что-то решает... Правда, можно сказать, что и сегодня существует некая цензура, и она, пожалуй, даже будет похлеще той, которая была в советские годы – это цензура рынка - замкнутый круг: товар – деньги - товар, а творческую свободу нужно завоевывать большими усилиями.
- Как родился замысел диска «По волне моей памяти»? Ожидали ли вы, что эта работа будет пользоваться бешеной популярностью?
- Я действительно не рассчитывал, что этот диск будет так широко известен и популярен. Потому что там и музыкальный материал довольно сложный и поэзия не простая. Поэтому, действительно, популярность этого диска явилась для меня неожиданностью.
- И как вам разрешили записывать малоизвестных певцов из ВИА?
- Все это было очень трудно – находить новых певцов, работать в неудобных условиях, но мы справились, и все получилось.
- Какими из своих званий и премий вы более всего гордитесь?
- Я горжусь всеми своими званиями, потому что это подтверждение того, что мое творчество находило слушателей. Выделить какую-то награду или звание отдельно я не могу.
- Какие свои музыкальные произведения вы считаете наиболее удавшимися?
- Есть несколько моих песен, которые я сам люблю. Например, песня «Жил был я» на стихи Семена Кирсанова, ее замечательно спел Александр Градский. И, хотя эта вещь написана очень давно, она для меня не теряет своей свежести.
- Вы работали с лучшими поэтами-песенниками. Приходилось ли писать музыку на готовые стихи или подстраиваться под требования поэтов?
- Как правило, я пишу музыку на стихи. Иногда сначала появлялась музыка, и я обращался к поэтам, чтобы они писали к ней стихи. Это случалось не так часто, но были удачи. Например, песня «Притяжение Земли», где Роберт Рождественский написал стихи на готовую мелодию.
- Кроме того, многое написано на тексты классиков. С ними было легко «найти общий язык»?
- Я в основном работал с поэтами, которые писали стихи для песен, например, Владимир Харитонов, Игорь Шаферан, Леонид Дербенев. Я с огромным удовольствием работал с этими прекрасными поэтами.
Евгения Чайкина, Алексей Мажаев,InterMedia
